Илья Калинин о Смольном колледже

Как развивается колледж за пределами СПбГУ и что изучают студенты.

«Смольный колледж» – старейшая Liberal Arts инициатива в России, основанная в далеком 1997 году в партнерстве с престижным американским Bard College. К сожалению, на новом историческом этапе российским властям настолько чужда идея независимого образования, что подобным инициативам начали присваивать разные криминальные статусы.

Эта участь не обошла стороной и «Смольный». Бард-колледж был признан в России нежелательной организацией еще в 2021 году, и партнерская образовательная программа с одним из старейших американских колледжей стала преступлением. «Смольный», как это часто бывает с прогрессивными проектами в России, имел своих покровителей, но они уже не могли повлиять на ситуацию.

Академики не бросили свое дело. Часть «Смольного» сохранила себя в виде независимого образовательного проекта в изгнании, он называется «Smolny Beyond Borders» (Смольный без/вне границ). Помимо этого, в России продолжает функционировать очищенная от «западных ересей» программа факультета Свободных наук и искусств СПбГУ, хотя сама реализация принципа Liberal Arts в России стала уже невозможна.

Мы поговорили с Ильей Калининым – бывшим преподавателем «Смольного колледжа» и нынешним преподавателем «Smolny Beyond Borders»

Илья, добрый день. Спасибо большое, что согласились на разговор. Не могли бы вы рассказать немного о себе и об истории ваших взаимоотношений со «Смольным»?

Спасибо вам за приглашение.

По образованию я историк русской литературы, закончил филологический факультет Петербургского университета. Но надо сказать, что в строгом смысле историей русской литературы я никогда не занимался. Даже когда я писал кандидатскую диссертацию по этой дисциплине, она носила междисциплинарный характер, была посвящена русской литературной утопии с XVIII по XX век, так что там было много политической теории, истории культуры.

Затем я работал в журнале «Неприкосновенный запас», он (тогда и сейчас) выходит в издательстве«Новое Литературное Обозрение». Это социогуманитарный журнал и скорее интеллектуальный, чем академический, с более акцентированной общественно-политической составляющей. Моя работа в журнале продолжалась около 19 лет, я как-то посчитал и оказалось, что за это время сдал в типографию ровно 111 номеров.

Параллельно с работой в журнале я начал преподавать в Смольном с 2006 года. Тогда еще не существовало отдельного факультета Свободных наук и искусств, мы работали внутри филфака СПбГУ. Это была отдельная кафедра, на которой работали историки искусства, политологи, историки, социологи, философы, филологи, антропологи, музыковеды и преподаватели film studies — в общем, представители всего того разнообразия дисциплин и исследовательских полей из которых и состоял «Смольный».

Затем в 2011 эта программа прошла путь институционализации, стала полноценным факультетом внутри университета и просуществовала в таком виде до 2021-2022 годов. Формально факультет существует и сейчас, только из названия убрали слово «свободный» и прочие ассоциации с моделью образования Liberal Arts. Чтобы не возникало лишних ассоциаций с теми ценностями, которые у нас сейчас принято называть «англо-саксонскими».

Многие наши коллеги продолжают работать на этом факультете в Петербурге. Скорее всего мог измениться «портрет» поступающих на факультет студентов, ведь от прежней программы мало что осталось и с точки зрения набора курсов и, в особенности, от самого принципа образования. Речь идет об отказе от той модели, которую мы привычно обозначаем как Liberal Arts and Sciences. Она состоит в том, что студент может выбирать свою образовательную траекторию в рамках одной из программ: политологии, социологии, антропологии, истории, истории искусств и так далее. В свою очередь, внутри этих программ студенты могли выбирать из большого числа курсов, которые им было бы интересно прослушать. Так что индивидуальный набор курсов в значительной степени формировал сам студент, ориентируясь на свои интересы и профессиональные потребности.

Здесь есть большая разница с тем, как привыкло учиться мое и предыдущие поколения, когда мы в начале семестра приходили в университет и видели на стене доску, где все курсы и дисциплины уже были расписаны. Можно сказать, что в этом смысле в нынешнем «Смольном», как и во всей системе российского образования, происходит откат в прошлое. Впрочем, этот откат открыто манифестируется как осознанное возвращение к лучшей из когда-либо существовавших моделей образования – советской.

Предлагаю немного погрузиться в историю Liberal Arts образования в России. На постсоветском пространстве было несколько попыток реализовать эти принципы. «Смольный» был самой старой и опытной организацией в этом деле. Я нашел информацию, что контакты с Бард-колледжем были установлены еще в середине 1990-х, а институционально программа оформилась в 1997 году.

Расскажите о том, как все начиналось, если вы знаете об этом? Как было устроено партнерство с «Бардом»?

Да, В 1997 году была объявлена программа открытых курсов Смольного центра для студентов СПбГУ и других вузов Санкт-Петербурга. В 1999 году Смольный центр был преобразован в Смольный институт свободных искусств и наук и принял первых студентов на основную образовательную программу филологического факультета СПбГУ. Инициатива возникла из идеи организовать институциональное партнерство между Санкт-Петербургским Государственным Университетом и Бард-колледжем в Нью-Йорке.

Важно понимать, что это был не просто «grassroots» проект внутри филологического факультета. Это была инициатива, где партнерство устанавливалось на уровне двух университетов, американского и российского. Все партнерские соглашения подписывались ректорами/президентами двух университетов. Принципиальным было то, что это была официальная программа двойного диплома (СПбГУ и Бард), который получали выпускники «Смольного института».

В целом, эта программа позволяла студентам (более 100 человек ежегодно) получать диплом престижного американского колледжа, учась при этом в Санкт-Петербурге. Самые успешные и активные студенты отправлялись на полгода-год в США на стажировки в Бард. Сначала число таких стажировок было относительно небольшим, затем в 2010-е годы это уже были десятки человек ежегодно. Этой возможностью, в принципе, могли воспользоваться все, кто приложил усилия, чтобы сдать необходимые тесты, подготовить портфолио и рекомендации от своих преподавателей.

Надо сказать, что процесс академического обмена был двусторонним. Десятки американских студентов учились в Петербурге. Это были не только студенты Барда. Колледж выступал в качестве агрегатора, который собирал потоки американских студентов, если они хотели учиться в Петербурге на нашем факультете. Эти студенты посещали и русскоязычные, и англоязычные курсы. В Смольном количество курсов, которые читалось по-английски, всегда было довольно высоким, а в коридорах факультета всегда звучала английская речь, так что это была по-настоящему международная студенческая среда.

В этом виде факультет и просуществовал с 1997 по 2021 год, когда ему был нанесен не первый, но, пожалуй, самый мощный удар. В мае 2021 года Минюст РФ признал Бард-колледж «нежелательной организацией». Это был первый на тот момент пример, когда в РФ нежелательной организацией объявили образовательную институцию – университет или колледж.

Подобная юридическая квалификация Барда немедленно привела к целой цепочке последствий. Разумеется, Петербургский университет уже не мог выступать партнером такой организации, поэтому все отношения, все договоры между университетом и Бард-колледжем были разорваны. Прекратила свое существование та самая программа двойного диплома, так что последние студенты «Смольного» получили диплом Барда весной-летом 2021 года.

Международное сотрудничество могло выглядеть по-разному. Я вспомнил интересный в исторической перспективе кейс. В 2004 году, после того, как ЕГУ столкнулся с репрессиями в Минске и до того, как он нашел свой новый дом в Вильнюсе, студенты университета на переходный период приехали учиться именно к нам. Как раз в эти годы я начал преподавать в «Смольном» и я помню этих прекрасных студентов. Теперь наоборот: те, кто учился или хотел бы учиться в «Смольном», могут оказаться в Вильнюсе. Так что эта история академической солидарности началась 20 лет назад и она продолжается.

С какими проблемами сталкивался «Смольный» за четверть века своей работы в России? Сейчас кажется невероятным, что все это могло длиться так долго. Инициатива работала большую часть времени уже в авторитарной стране. Наверное, это в первую очередь вопрос про организацию, про административные и финансовые вопросы. Как удавалось все это время выживать?

Пожалуй, я не тот человек, который знаком с максимальным числом деталей этой долгой истории, я никогда не занимал соответствующих административных должностей, но кое-что смогу рассказать.

С самого начала бросалось в глаза определенное напряжение между «Смольным» и университетом, частью которого он являлся. Это напряжение существовало и до, и после того, как «Смольный» стал отдельным факультетом в 2011 году, хотя причины и персоналии, ответственные за это напряжение, могли быть разными.

С одной стороны, согласно административной логике, наш факультет был таким же факультетом, как любой другой. С другой стороны, это был абсолютно иначе устроенный факультет, где образование давалось на основе совершенно иных принципов, факультет, где было отдельное внешнее - более того, международное - финансирование. У факультета был, например, самостоятельный эндаумент, что являлось совершенно уникальной ситуацией. Так что степень самостоятельности нашего факультета относительно других подразделений СПбГУ была значительно выше и в плане кадровой политики, и в плане финансовых возможностей, и в характере учебного плана и тех внеучебных активностей, в которые были вовлечены наши студенты. Помимо этого атмосфера, царившая на факультете (возможно, благодаря постоянному внешнему давлению), способствовала возникновению общего духа товарищества между администрацией, преподавателями и студентами - при том, что, как правило, эти три “корпорации” не всегда хорошо ладят между собой.

В общем, у факультета были разные периоды его становления и эти периоды были одновременно сложными и вдохновляющими. Так что несмотря на давление нам казалось, что само движение времени работает на нас. Но и политическая атмосфера в России не всегда была такой, какую мы видим сейчас. Если мы отмотаем на несколько десятилетий назад, то окажемся у истоков «Смольного», когда сама идея образовательной российско-американской программы воспринималась руководством университета скорее как история успеха.

А что насчет покровителей проекта во власти?

Рано или поздно это имя должно было возникнуть в нашем разговоре. Одним из важных элементов устойчивости нашей программы, особенно с рубежа нулевых-десятых годов, был тот факт, что за деятельностью «Смольного» так или иначе стояла фигура Алексея Кудрина. Позднее, с момент возникновения факультета, он непосредственно его возглавлял.

Как мы знаем, он опекал практически все новые образовательные проекты в России того периода (от Европейского университета в Петербурге до Российской экономической школы). Так или иначе, жизнедеятельность этих организаций была связана с лоббистскими возможностями Кудрина. Когда он был министром финансов и вице-премьером, эти возможности были больше. Когда он ушел из правительства, они стали меньше, но все еще были достаточно серьезными. Вероятно, после того, как он возглавил Счетную палату, они вновь возросли.

Смольный в этом отношении разделял двойную логику существования российских университетов, которая становилась все более гротескной и трагикомичной между 2014 и 2022 годами. С одной стороны, нарастала хорошо знакомая нам административная одержимость консервативной идеологией и традиционными ценностями. С другой стороны, действовала неолиберальная логика KPI, отчетов и критериев, которые были выдуманы не в Кремле и не на Старой или Лубянской площадях, а в Гарвардском и Шанхайском университетах, рейтинги которых являются наиболее авторитетными в мире. А в этих рейтингах учитываются публикации профессоров и студентов, ровно как и участие университетов в международных академических и образовательных обменах. Теперь, я полагаю, университеты в России могут соревноваться уже не по количеству опубликованных статей, а по количеству детей, произведенных студентами во время обучения, а преподаватели - за время срока действия трудового договора.

Какое-то время нам казалось, что мы можем существовать внутри этой раздвоенной логики и время скорее на нашей стороне. Мы выпускаем студентов, которые смотрят на будущее России иначе, чем на него смотрит поколение людей, уже четверть века удерживающее власть в своих руках. Рано или поздно эта поколенческая смена должна была произойти, а вместе с ней должны измениться и политические и ценностные ориентиры. Судя по всему, это прекрасно понимали не только мы.

Конечно, этот разрыв между различными логиками университетской жизни был очевиден не только для нас, но и для тех, кто его структурировал. В какой-то момент эта механика борьбы за эффективность полностью исчезла, перестав быть актуальной. Теперь больше нет нужды в таких инициативах, как «Смольный», «Шанинка» или Европейский университет в Санкт-Петербурге (хотя два последних проекта продолжают существовать, внутри горизонта постоянного компромисса). С точки зрения государства, угрозу эти рассадники свободомыслия несут, а актуальных прежде KPI уже не приносят. Ну и зачем их терпеть?

Я знаю, что в «Смольном» в каких-то формах существовала протестная активность студентов после начала истории с давлением и «нежелательностью». Как развиваются инициативные группы, созданные в тот период? Существуют ли они до сих пор?

В Смольном тогда возникла студенческая группа Save Smolny. И они попытались отстаивать свое законное право обучаться на том факультете, на который они поступали.

Тут нужно понимать контекст. Российским властям до недавнего времени был присущ определенный лелагизм – стремление делать все «в рамках закона», «в рамках правового поля». Так вышло, что первые лица российского государства учились именно на юрфаке Петербургского (тогда – Ленинградского) университета. Кажется, что университет пронес сквозь года эту традицию, его и сейчас возглавляет юрист, бывший декан юрфака, Николай Кропачев. Даже в истории «Смольного» руководство вуза до последнего старалось делать все «по закону», то есть сначала вносить изменения в устав университета и только после этого осуществлять репрессивные действия.

Очевидная юридическая проблема была в том, что студенты поступали на одну определенным образом устроенную программу и лишь потом узнали, что им предлагают получить дипломы другой. Они поступали на программу Liberal Arts, где был прописан список профилей подготовки, список курсов, из которых можно было выбрать на протяжении четырех лет своего обучения. Так что поменяв структуру программы, им просто перестали оказывать услуги в соответствии с тем договором, который заключался при поступлении. И здесь был понятный зазор для протестной активности студентов в современных, совсем не комфортных для любого типа протеста условиях. Тут университет нарушил их права как клиентов, получающих услуги в сфере образования.

Но, в принципе, было понятно, что эта борьба вряд ли может увенчаться успехом. Прошло несколько встреч лидеров этой студенческой борьбы, в том числе с ректором. Начались запугивания, наиболее активных просто отчислили из университета.

Но если коллективные формы протеста заходят в тупик, то некоторые люди, отчаявшись, проводят индивидуальные акции неповиновения и сопротивления. У вас учились, в числе прочих, Саша Скочиленко и Соня Семенова.

Да, один из самых громких примеров преследования за антивоенную позицию – это случай Саши Скочеленко, которая тоже закончила бакалавриат Смольного. Собственно, она писала все курсовые работы и диплом под моим руководством, так что мы очень тесно общались на протяжении несколько лет, да и после не теряли друг друга из виду. Слава богу, теперь она находится на свободе и в безопасности. Соня тоже была студенткой нашего факультета, хорошо помню ее, она участвовала во многих студенческих инициативах в «Смольном».

Расскажите о проекте Smolny Beyond Borders. Как он начинался?

История нашего проекта началась осенью 2022 года, сразу после того, как значительная часть преподавателей и студентов «Смольного» покинули Россию. Изначально у проекта были более узкие прагматические задачи, связанные с логикой быстрого реагирования, – помощи тем преподавателям и студентам, которые оказались в сложной ситуации. Без работы, без места учебы, без средств к существованию, без привычной домашней обстановки. Но довольно быстро мы все-таки стали понимать свою миссию более широко.

По сайту нашей программы можно увидеть, что многие нынешние преподаватели никогда не сотрудничали с прежним «Смольным». Но все-таки большинство из них в прошлом так или иначе были связаны с Факультетом свободных искусств и наук. В этом смысле проект, конечно, исторически восходит к питерскому «Смольному».

Более того, мы по-прежнему опираемся на стандарты либеральной модели образования, так что это не просто курсы лекций. Для нашего проекта очень важна активная работа на семинарах, работа в небольших группах. Взаимодействие между студентом и преподавателем носит интенсивный и двусторонний характер, и это по-прежнему отличает нас от классического образования, где есть профессор, который просто передает свои знания и навыки студентам. Поэтому студенты по-прежнему много пишут, преподаватели должны проверять и комментировать письменные работы студентов, обязателен фидбэк. С другой стороны, обязательна и оценка преподавателя со стороны студентов в конце курса. Все эти моменты сохраняются.

Пределами роста проекта ставятся финансовые возможности. Они у нас ограничены, как и у всех. В учебный год 2022-23 мы предлагали около 15 курсов, в 2023-24 году мы предложили уже больше 40 курсов. Каждый семестр у нас училось примерно 250-300 студентов. В наши планах на 2024-2025 было расширение предложения курсов до 80. К сожалению, мы вынужденно скорректировали свои амбиции, поскольку наши финансовые возможности не позволили расшириться. Кстати, студенты у нас учатся бесплатно и получают зачетные единицы, в нашем случае – US Credits, так как все наши курсы лицензированы одним из американских университетов. Студенты получают транскрипты о прохождении того или иного курса, которые они могут перезачесть в тех университетах, в которых они уже учатся или будут учиться в будущем.

К нам приходят очень разные люди. Много тех, кто уже был студентом тех же «Смольного», «Шанинки», «Европейского», ВШЭ). Но много совсем новых людей, причем разных возрастов. Очень важно, что много наших студентов по-прежнему живут в России. В результате возникают микросообщества студентов и преподавателей, связи между людьми по разные стороны границ, - и это очень важно для нас. Мне кажется, наличие такой связи и ее воспроизводство важны для того, чтобы этот горизонт нашего возможного возвращения в Россию не носил совсем уж абстрактный характер.

Каким вы видите будущее проекта?

Конечно, я не смотрю на наш проект как на кузницу кадров для России будущего. Хотя, с другой стороны, мне не слишком нравится смотреть на нашу или подобные инициативы как на своеобразный шелтер, где дезориентированные переездом и миграцией студенты могут как-то терапевтически могут освоить новый контекст своего существования. Может быть, потом у них получится натурализоваться и раствориться в новых средах, в которые они попали. Разумеется, со многими так и происходит и это абсолютно нормально.

Речь, конечно, не идет о каком–либо императиве, что если вы учились в «Свободном университете», или в «Смольном», или в FLAS в Черногории, то - как это было в распределительной системе, характерной для советского образования, - должны будете отправиться в российские регионы строить там новую страну. Но все же для того, чтобы такая перспектива строительства новой страны была потенциально возможной, мы не должны терять связи друг с другом.

И мне кажется, все мы по умолчанию выполняем именно эту функцию воспроизводства сообщества, - причем сообщества именно Beyond Borders, то есть поверх и вопреки тем границам, которые физически разделяют людей. Только при сохранении таких сообществ лучшее будущее для России и остается возможным.

Информацию о программах "Смольного" вы можете найти в базе данных Freedom Degree здесь.